На краю Бытия. Книга первая - Иван Вологдин

– Но, эти часы дороги вам! Я не могу принять их! – Сергей замотал головой, отрицая предложенный подарок.

Старик тепло улыбнулся, от чего в уголках рта собралась целая сетка морщин, и безапелляционно сняв часы с руки, протянул Сергею массивный циферблат.

– Знаете ли, дорогой Сереженька, дорогая Мария Викторовна права. Я чересчур привязан к этой вещи. Может быть, именно вы и будете являться тем символичным шкафом, в который я вложу предмет для большей сохранности. Берите, берите, – настаивал он, не убирая протянутой руки.

Все еще пребывая в нерешительности, Велесов протянул руку в ответ. Холодный металл и кожаный ремешок увесисто коснулись поверхности его ладони.

Монументальные часы, дорогие, раритетные: строгий, черный циферблат. Справа от центра маленькое белое окошко, показывающее текущую дату – 15 июля. Стрелки, под слегка треснувшим стеклом, застыли на хорошо знакомой отметке пять пятьдесят пять. Большое колесо взвода было отшлифовано до блеска от частого взведения, но все же содержало в ребристых углублениях следы золотого напыления. Ремешок выцвел и местами был изрядно пошарпан.

Невольно, Сергей покрутил стрелки часов, коснувшись регулятора, переместив их на двенадцать часов вперед, проверяя работоспособность прочих механизмов и обдумывая можно ли привести часы в исправное состояние. Стрелки описали полный круг на циферблате и замерли будто бы в ожидании чего-то. Вспышкой накатила легкая слабость и помутнение сознания.

Слегка поразмышляв, Сергей еще немного покрутил регулятор, повторно ощутив легкое головокружение, установив время, на одиннадцать часов вечера, предвкушая, как ворвется в пространство своей квартиры для непродолжительного отдыха и сна.

Цифра текущей даты в правом окошке слегка сместилась вверх, показывая самый краешек цифры шестнадцать.

Вдоволь наигравшись, пораженный до глубины души неожиданным подарком и щедростью немолодой пары, Велесов совершенно по-детски, восторженно воскликнул, не замечая ничего вокруг:

– Большое спасибо! Мне даже нечем одарить вас в ответ!

Марина Викторовна, грациозно, неторопливо повернула голову на громкое восклицание Сергея, с теплотой уставившись на проявление радостных эмоций на его лице:

– О, дорогой друг, для нас было невероятным подарком то, что вы вообще, увидели нас и поговорили. За последние полвека это невероятная редкость, – пожилая дама легко встала на ноги и с грустью осмотрела неказистую лавку и стоящий рядом стол, – раньше здесь была настоящая скамья. Деревянная, резная невероятно красивая. Мой муж создавая ее, вложив в нее эстетику и труд, надеясь на то, что на этой скамье будут созерцать водную гладь степенные старики и молодые мамы, с колясками и детьми, – она тяжело вздохнула, медленно проведя по шероховатой спинке новой уличной мебели, – Чугун ее остова давно покоится где-то на одной из металоприемок, а местные алкоголики, сварганили себе лишь жалкое, шаткое подобие настоящего изделия лишь для одной цели. Последний раз мы говорили с живым человеком лет этак пять назад. Она пребывала в предельно расстроенных чувствах и даже думала утопиться и именно поэтому находилась в сумеречной зоне сознания. Между жизнью и смертью. Вы же, юноша, по-моему, вообще отказываетесь проснуться! Ваш разум застрял в сумеречной зоне и все никак не может полностью прийти в реальность или отдаться небытию. Вы сами подобны призраку, чужаку, неизвестно откуда пришедшему в этот мир. Будьте осторожны, молодой человек, вы можете остаться в этом состоянии навеки. И это будет вам великим даром и великим проклятьем одновременно, – прекратив поглаживать спинку скамейки, она нежно коснулась плеча своего мужа, призывая к движению, – Пошли, дорогой, наше время истекло. Марс уже возвращается домой.

Сергей стоял, до боли сжав часы в своем кулаке. Он, испытавший за последнее время столько страха, со странным отрешением наблюдал, как старая собака легко и непринужденно пошла по водной глади на середину сонного залива ВДРХ.

Старик легко вскочил, отвечая на призыв супруги, но голубые глаза излучали грусть:

– Нам действительно пора, – с грустной улыбкой произнес он, – Наш шкаф давно истлел. И даже квартира в деревянном доме, в которой мы счастливо жили какое-то время, видимо пришла в негодность. Мы давно смирились с этим положением вещей и нам не нужна ваша помощь. А вот девушке, тщетно пытавшейся до вас дозвониться ранним утром, помощь просто необходима. Пусть она и также мертва, как и мы. Она еще может обрести покой, отправившись на новый цикл перерождения, но для этого должно свершиться отмщение, – старик взял за руку супругу, вновь слившись с ней воедино в гармоничную структуру устоявшейся семьи, – В свое время, мне нужно было оставить часы дома, дорогой юноша. Тогда бы на нас попросту не обратили внимания эти ужасные люди, – рот Виктора скривила презрительная ухмылка, – Бандиты, ворье, ничего святого. Три жизни за безделушку, которая им так и не досталась! Три мирных жизни, в мирное время советского процветания. Знаете ли, обидно, – с детской досадой в голосе проговорил он, но взяв себя в руки продолжил, – Заглядывайте в гости, юноша, – старец улыбнулся и первым шагнул по направлению к нервно зарябившей под налетевшим, теплым ветром зеленой воде.

За ним степенно и горделиво, увлекаемая за руку, пошла жена, сопровождавшая обожаемого Виктора, даже после смерти.

Они медленно дошли по воде до середины залива и обернулись на мгновение, помахали руками в прощальном жесте.

Рядом с ними, смешно высунув язык, сидел старый черный лабрадор, переступая с лапы на лапу.

Стоящая троица покрылась рябью. Больше походящая на отражение в заливе небольшая семья медленно растворилась в легкой дымке на фоне вечернего солнца, стремящегося скорее нырнуть в ночную обитель.

Глава 2: Исчезнувший день

В глубокой задумчивости Сергей вышел на широкую тропинку, ведущую из прибрежной лесополосы в сторону горящего закатными окнами, утихающего города.

Солнце ярко мерцало на сотнях поверхностей множества стекол, отражающих вечерние лучи, от чего создавалось впечатление, что прямоугольники серых многоэтажек были обвешаны старинными, одноцветными гирляндами, как новогодние елки в преддверии праздника.

Страха не было. Мысли, то с четкой, кристальной ясностью, то запутанно и туманно роились в голове, порождая, иногда совершенно взаимоисключающие выводы.

Велесов, то с умиротворенной грустью принимал очевидный факт, что сошел с ума, и все что происходило с ним, за это утро, лишь плод его больного воображения, то ощущая реальную тяжесть циферблата старинных часов на правом запястье, начинал строить самые интригующие гипотезы, основанные на пережитых событиях.

Сергей пребывал так глубоко в своих мыслях, размышляя о том, имели или не имели минувшие события место наяву, что окружающая его суета из едущих машин и спешащих домой людей, казалась ему одни большим, пестрым, размытым пятном, наполненным разнообразными запахами и звуками.

Пошатнувшийся жизненный опыт атеиста и прагматика, никак не мог окончательно принять факт существования призраков, да еще среди белого дня, составивших ему компанию в одиноких посиделках или звонящих ему на телефон ранним утром.

«Сумеречная зона сознания» – размышлял он про себя, – «интересный термин. Полуявь, полусон. Мистика какая-то… Не удивлюсь, что на этой планете еще где-то единороги скачут, неся на своем крупе маленьких, розовых фей, как в мультиках. Бред какой-то!»

Знакомые улицы сами ложились Сергею под ноги, складываясь в заученный до автоматизма маршрут. Многоэтажки все больше отдалялись, выстраиваясь в единую цепь за спиной Велесова, пока бетонные заборы пригорода не привели его к постоянному месту работы.

– Доброй ночи Сергей Владимирович, – удивленный сотрудник охраны приподнялся из-за мониторов видеонаблюдения, расположенных за толстым стеклом, отделяющим его пост от прохода на территорию учреждения, перегороженную турникетом – а вас сегодня все с ног сбились искать. Меня раз сто спрашивали по телефону, не брали ли вы ключи от своего кабинета.

– Доброй… Прочтите, что!!? – не сразу осознал слова сотрудника охраны задумчивый Сергей.

Он автоматически взглянул на большие электронные часы над дверью, ведущей на основную территорию учреждения. Строгие, прямые, горящие красным цифры показывали полдвенадцатого.

Когнитивный диссонанс из простого, малознакомого термина во всей красе вошел в жизнь Велесова, нарушая слаженную работу мозга.

Да, он чувствовал, что опоздал на пару десятков минут без уважительной причины. Опоздания, пусть редко бывали и раньше, но почему именно в этот короткий отрезок времени Сергей понадобился всем и вся, будто бы отсутствовал целый рабочий день. Ведь этого просто не могло быть! Или все же отсутствовал?